Неточные совпадения
И точно: час без малого
Последыш говорил!
Язык его не слушался:
Старик слюною брызгался,
Шипел! И так расстроился,
Что правый глаз задергало,
А левый вдруг расширился
И — круглый, как у филина, —
Вертелся колесом.
Права свои дворянские,
Веками освященные,
Заслуги, имя
древнееПомещик поминал,
Царевым гневом, Божиим
Грозил крестьянам, ежели
Взбунтуются они,
И накрепко приказывал,
Чтоб пустяков не думала,
Не баловалась вотчина,
А слушалась господ!
— Себя, конечно. Себя, по завету
древних мудрецов, — отвечал Макаров. — Что значит — изучать народ? Песни записывать? Девки поют постыднейшую ерунду.
Старики вспоминают какие-то панихиды. Нет, брат, и без песен не весело, — заключал он и, разглаживая пальцами измятую папиросу, которая казалась набитой пылью, продолжал...
Легкие, как тени, одежды эти прикрывали сухое, костлявое тело
старика с двуцветным лицом; сквозь тускло-желтую кожу лица проступали коричневые пятна какой-то
древней ржавчины.
Я любовался тем, что вижу, и дивился не тропической растительности, не теплому, мягкому и пахучему воздуху — это все было и в других местах, а этой стройности, прибранности леса, дороги, тропинок, садов, простоте одежд и патриархальному, почтенному виду
стариков, строгому и задумчивому выражению их лиц, нежности и застенчивости в чертах молодых; дивился также я этим земляным и каменным работам, стоившим стольких трудов: это муравейник или в самом деле идиллическая страна, отрывок из жизни
древних.
Иллюзия, которою я тешил себя, продолжалась недолго: вон один отживший, самый
древний, именно
старик, вынул из-за пазухи пачку тонкой бумаги, отодрал лист и высморкался в него, потом бросил бумажку, как в бездну, в свой неизмеримый рукав. «А! это живые!»
Внимание Розанова еще удержалось на Илье Артамоновиче Нестерове, хозяине Пармена Семеновича, высоком, совершенно белом, как лунь,
старике с очень умным и честным лицом; на кавалере
древнего же письма, но имеющем одежду вкратце «еллинскую» и штаны навыпуск, да на какой-то тупоумнейшей голове.
Анисимушко —
старик древний, лет под восемьдесят, но еще бодрый на вид, хотя и ходит с палкою.
Старик поднял собаку на задние лапы и всунул ей в рот свой
древний, засаленный картуз, который он с таким тонким юмором назвал «чилиндрой». Держа картуз в зубах и жеманно переступая приседающими ногами, Арто подошел к террасе. В руках у болезненной дамы появился маленький перламутровый кошелек. Все окружающие сочувственно улыбались.
И привели к нам
старика древнего, слепого и глухого; ну, того об чем ни спрашивали, окроме «асиньки» ничего не добились.
Марья Степановна кричит: «Со света сживу!» А
старик: «В
древние годы, говорит, при честных патриархах, я бы ее, говорит, на костре изрубил, а ныне, говорит, в свете тьма и тлен».
Весьма часто
старики и старухи приносили продавать древнепечатные книги дониконовских времен или списки таких книг, красиво сделанные скитницами на Иргизе и Керженце; списки миней, не правленных Дмитрием Ростовским;
древнего письма иконы, кресты и медные складни с финифтью, поморского литья, серебряные ковши, даренные московскими князьями кабацким целовальникам; все это предлагалось таинственно, с оглядкой, из-под полы.
Пред путешественниками вдруг с горы открылся родной город — город
древний, характерный и полный для Туберозова воспоминаний, под мгновенным напором которых
старик откинулся назад и зажмурился, как от сверкания яркого солнца.
О новом начальнике
старик или вовсе умалчивает, или выражается иносказательно, то есть начинает, по поводу его, разговор о
древнем языческом боге Меркурии, прославившемся не столько делами доблести, сколько двусмысленным своим поведением, и затем старается замять щекотливый разговор и обращает внимание собеседников на молочные скопы и другие предметы сельского хозяйства.
Продолжение
древнего рода Багровых, потомков знаменитого Шимона, было постоянным предметом дум и желаний
старика, смущало спокойствие духа, торчало гвоздем у него в горле.
Пасквалино же, столяр,
старик с головою, отлитой из серебра, и лицом, точно с
древней римской монеты, мудрый и всеми почитаемый Пасквалино говорит свое...
— А как попала?.. жила я в ту пору у купца у
древнего в кухарках, а Домнушке шестнадцатый годок пошел. Только стал это
старик на нее поглядывать, зазовет к себе в комнату да все рукой гладит. Смотрела я, смотрела и говорю: ну говорю, Домашка, ежели да ты… А она мне: неужто ж я, маменька, себя не понимаю? И точно, сударь! прошло ли с месяц времени, как уж она это сделала, только он ей разом десять тысяч отвалил. Ну, мы сейчас от него и отошли.
Выползли старые-старые
старики и самые
древние старушки, чтобы хоть одним глазом взглянуть, как нынче взыграла матушка Чусовая.
И все тревожно бродили по набережной, лазили на скалы, взбирались на Генуэзскую крепость, которая высится своими двумя
древними зубцами над городом, все:
старики, молодые, женщины и дети.
«Обидели
старика, — промолвил один седоватый головастый крестьянин, опираясь, как некий
древний судья, обеими руками и бородою на длинную палку, — на вашей душе грех!
В один жаркий день он, по своему обыкновению, читал книгу под сению
древнего дуба;
старик дядька сидел на траве в десяти шагах от него.
Прошло времени месяца два; стал Семен с соседями-сторожами знакомиться. Один был
старик древний; все сменить его собирались: едва из будки выбирался. Жена за него и обход делала. Другой будочник, что поближе к станции, был человек молодой, из себя худой и жилистый. Встретились они с Семеном в первый раз на полотне, посередине между будками, на обходе; Семен шапку снял, поклонился.
Сначала ученье шло, казалось, хорошо; но года через два
старики стали догадываться, что такие учителя недостаточны для окончательного воспитания, да и соседи корили, что стыдно, при их состоянии, не доставить детям столичного образования. Болдухины думали, думали и решились для окончательного воспитания старших детей переехать на год в Москву, где и прежде бывали не один раз, только на короткое время. Впрочем, была и другая побудительная причина к отъезду в
древнюю столицу.
В одном славном и
древнем городе жил богатый и старый купец, по имени Бальтасар. Он женился на прекрасной юной девице, — ибо бес, сильный и над молодыми и над старыми, представил ему прелести этой Девицы в столь очаровательном свете, что
старик не мог воспротивиться их обаянию.
Через несколько минут Терентьич уже стоял перед его сиятельством. Это был
древний, но еще бодрый
старик, с седой как лунь бородою и такими же обстриженными в скобку волосами на голове, но с живыми, почти юношескими глазами, не потерявшими свой серый цвет и глядевшими прямо и честно. Еще при деде князя Сергея Сергеевича Терентьич, или, как его называли более почтительно, Степан Терентьич, служил в казачках и прозывался Степкою.
Князь Владимир Яковлевич, с самой ранней юности избалованный женщинами, пресыщенный ими в Петербурге и за границей, не спешил выбирать себе подругу жизни, не заботился о продолжении доблестного и
древнего рода князей Баратовых, спокойно живя с сестрой, окруженный множеством крепостных слуг, на обязанности которых было вести дом так, как было «при
стариках», за чем главным образом наблюдала ключница Гавриловна.
Это был
древний, хотя и крепкий
старик, с длинными, седыми как лунь, волосами и такой же бородой, доходившей до пояса.
Он внимательно прислушивался ко всяким толкам, все что-то соображал и наконец, помолясь Богу, собрал в молельню
стариков, положил перед ними
древний «начал» христианский и сказал...